Анохина София, студентка направления «История искусства»
Много ли современных чешских художников вы знаете и можете назвать популярными или самобытными? К сожалению, нет, но исключения имеются, именно таким исключением является художник Бедржих Длоугий (Bedřich Dlouhý), чью ретроспективу мы можем наблюдать в части Галерии столичного города Прага (Galerii hlavního města Prahy), а именно в выставочном зале Городская библиотека (Městská knihovna), куда мы, студенты программы «История искусства», отправились с преподаветелем пани Евой Яначевой.
Все работы художник создает по мере собственной художественной и творческой эволюции: постепенно. Визуально возможно выделить структуру, что делит все творчество Бедриха на три этапа: эксперимент (начальный этап), поиск (средний этап), принятие (завершающий этап). На каждом этапе своего творчества господин Длоугий задается разными социальными и личностными вопросами, так или иначе, связанными с обществом: кто есть женщина? Что стоит за настоящим смыслом? В чем есть я?
Ранний этап в творчестве Бедржиха Длоугого его наполнен беспорядком, выцветшими оттенками, более сюрреалистичными и продолговатыми формами, что можно в какой-то степени назвать восприятием мастера окружающего его мира. Жизнь Бедржиха не похожа на сказку Шарля Перро, его детство проходит в кочевании между чешскими городами: Плзень, Мост, Судеты. Неудивительно, что первое, что изображает художник – впечатления и воспоминания. Они мелькают отдельными тусклыми пятнами на пустом и безжизненном фоне, наполнены инфантильными образами и настоящим немым криком. Именно так Бедржих видит реальность вокруг себя – а именно коммунистический режим, от которого его семья бежала всю его, тогда еще недолгую жизнь.
Autor: Bedřich Dlouhý, CC BY-SA 4.0, https://commons.wikimedia.org/w/index.php?curid=46144732
Именно на примере картины «Эдит» мы видим начало творческого пути, по сути, точку отсчета. Это некая форма посреди пространства, зрительно напоминающая кошку с крыльями. Три цвета – розовый, желтый и голубой. Все цвета настолько тусклые и неуверенные, что еле различимы друг от друга. Эту черту можно назвать отличительной в контексте творчества художника – далее он становится более доверчивым к цветам, добавляя резкие контрасты и акценты.
Рисунки школьного этапа жизни Бедржиха отмечены удивительным черным юмором. Желание вывернуть наизнанку реальность проявляется еще в 50-х годах, когда будущему мастеру было всего-то 18-20 лет. Постоянное возвращение к теме коммунистической тирании, неуверенные формы и тусклые цвета – зачаток. Далее курсор творческого компаса уходит к теме социальных проблем, что открывает другой этап творчества Бедржиха – а именно «поиск».
Стоит отметить, что изменения происходят и в жизни самого художника, что непосредственно влияет на его картины. Бедржих поступает в Академию Изящных Искусств в Праге, более того, еще во время обучения в Státní odborné škole keramické он знакомится с Карлем Непрашем, с которым организует художественную группу Šmidrové. Их основной целью являлось выражение оригинальности, а именно борьба с классическим стремлением к оригинальности. Работы и рисунки группы наполнены механическими деталями, огромное внимание проявляется к детализации и текстуре – не к цвету. Это были депрессивные остро-социальные картины, выражающие исключительно психическое и физическое страдание.
Autor: Bedřich Dlouhý, CC BY-SA 4.0, https://commons.wikimedia.org/w/index.php?curid=46144724
Интерес данных картин заключается в тенденции «механизации» сюжетов – ветви в форме выхлопных труб, артерии и вены с вкрученными болтами, железные пласты на стволах деревьев. Видение постапокалипсиса и ранее прослеживалось в искусстве, особенно в литературе (например, «Дивный Новый Мир» Олдоса Хаксли), однако теперь у творчества Бедржиха появляется яркая отличительная черта – постапокалиптический сюрреализм. Если рассматривать работы художника именно в сравнении с остальными сюрреалистами, мы найдем одну очень любопытную деталь – картины Кирико или Сальвадора Далии напоминают альтернативный Эдем, сказку. Это пустынные берега или композиции, помещенные в некое сухое и безлюдное пространство, наполненное причудливыми природными и архитектурными формами. Однако формы выражения Дали и Кирико – это формы, а формы выражения Бедржиха Длоугого – материал и текстура. В его картинах будто существуют ужасающие ржавые железные вены, по которым течет раскаленная кровь. Это человеческий организм, созданный из железа и выброшенный из тела.
Стоит выделить, что популярность пришла к Бедржиху, благодаря не столько темам его работ, сколько способу исполнения. Многие творения Длоугого выполнены в стиле ассамбляж – техника визуального искусства, родственная коллажу, но использующая объёмные детали или целые предметы, скомпонованные на плоскости как картина – что подчеркивает смысловую нагрузку каждой детали. В период особенно частых экспериментов с ассамбляжем художник вдохновляется темой женского начала.
Женщины в работах Длоухгого – миловидные создания с натянутыми улыбками. Это не рабочие и не крестьянки, а также не Мария, несущая на руках Христа. Это – предмет внимания. Именно предмет. Художник обращает внимание непосредственно на восприятие обществом женской фигуры – он использует стереотипные ассоциации и детали, в прямом смысле называя девушек мясом, маткой или объектом исключительно эротического соблазна. Неудивительно, что данная тема глубоко затрагивает душу Бедржиха. Художнику важно изобразить не столько стеклянные и глупые глаза женщины, сколько скорбную муку в этих самых стеклянных глазах. Именно в «женских» темах стиль ассамбляжа расцветает.
Художник разделяет свои композиции по сложным планам – не просто совмещает предметы и изображение, а старается сделать смысловую градацию. Например, в работе «» он выводит самые острые и неприятные ассоциации с девушками на первый план, такие как «мясо», а именно объект, вещь, на второй план сравнивает с объектами сексуального влечения, используя предметы и детали, напоминающие по форме органы репродуктивной системы. Он заполняет деталями всю композицию, оставляя для самого заднего плана непосредственно женщин.
Как отмечает Длоугий, общество сначала видит в женщине объект, вещь, после – потенциальный объект для соблазна, а только потом – саму женщину, если на нее в принципе остается время. В период творческого поиска художник также обращается к теме классического искусства, под его влиянием создает два своих шедевра «Девушка с Жемчужной сережкой» и «Krajkář».
Картины, кроме того, что являлись современным видением на канон живописи – а именно на Вермеера и Рембрандта – также обнажали то, что не могло быть обнажено в период создания их оригиналов. «Девушка с Жемчужной сережкой» изображена с огромными, будто мультипликационными глазами, а также неестественно бледной кожей. Кажется, что вот-вот на ее лице проступят синие пятна. Перед картиной традиционно стоит стол в виде куска хлеба. Данной инсталляцией художник показывает проблему наглядности. Мы видим пышные наряды, красивое женское лицо и огромные жемчужные серьги – но мы не знаем, что стоит за этим образом. Нередко женщины того века тратили свое богатство на дорогие украшения и ядовитые румяна, не оставляя себе средств даже на кусок хлеба.
Что касается второй картины – а именно «Krajkář», она является самой известной в творчестве Бедржиха. Почему же? Казалось бы, такая же аллюзия на классику, но именно в картине «Krajkář» художник использует свою самую любимую черту – юмор. «Кружевница» в свое время стала настоящим апофеозом творчества Яна Вермеера. Искусствоведы выделяли многие детали, которые еще раз доказывали уникальность полотна – уникальное построение планов (что очень любит и сам Длоугий), размытие первого плана, которое центрирует внимание зрителя непосредственно на фигуре женщины. Совершенно новый и удивительный прием для искусства, открывающий, что первый план не всегда центральный.
Что делает Бедржих? Он просто берет эталон Вермеера, помещает внутрь него медийного персонажа – Дональда Дака – добавляет черты Рембрандта (резкий направленный свет) и буквально говорит зрителю: «Знакомьтесь, это эталон, всем приятного вечера». Шутка удалась. «Krajkář» действительно стал эталонной картиной в контексте творчества Длоугого.
Последний этап творчества Длоугого основан не столько на поиске социальных проблем, сколько на поиске самого себя. Бедржих задается вопросом «А что есть я?». Механизмы в его творчестве эволюционируют в медицинское оборудование и части человеческого организма. Картины контрастные и яркие. Невооруженным глазом видна личная художественная эволюция автора, подчеркнутая в более угловатых деталях ассамбляжа, которые не просто подчеркивают композицию и являются ее частью, а выглядят общей плоскостью. Смотря на позднее творчество Длоугого, можно с уверенностью сказать, что художник не просто нашел собственное «я», но приумножил его в собственных работах. Теперь у него нет цели обращать внимание на социум. Социум увидел свои проблемы и принял их. Теперь пришло время показать обществу того, кто изображал этот социум – а именно себя.
Художник пишет автопортреты, создает коллажи «собственного внутреннего я» – просто берет полотно, придавая ему видимость либо сумки, либо походного мешка и в прямом смысле складывает туда все то, из чего он состоит – табак, любимые пластинки, авиабилеты. Последний этап творчества Длоугого очень противоречив. Художник добавляет детали, похожие на человеческий организм, в композиции, никак не связанные с «внутренним» в прямом смысле этого слова. Аллюзия на «Создание Адама» Микеланджело буквально распадается на части. Из нее торчат провода, артерии, больничное оборудование. Микеланджело создавал прикосновение, в картине же Длоугого – исключительное отдаление. Когда-то произошло создание, а сейчас руки Бога и Адама не тянутся друг к другу, а находятся в процессе расставания.
За спиной остаются многие аспекты и этапы творчества Бедржиха Длоугого – эксперименты со светом, инсталляции и радикальное мировосприятие, однако невозможно уместить в маленькую шкатулку километры шелковой ткани. Лучший способ оценить творчество художника – увидеть его собственными глазами на выставке в Galerii hlаvního města Prahy.
